Читать книгу Божественный спор онлайн
Лиона смотрела, как пылинки медленно кружатся в воздухе, подсвеченные широким лучом солнца. День выдался неожиданно жарким для ранней весны, и она взмокла, несмотря на то что стояла в одной нижней сорочке и корсете. Рядом в буквальном и переносном смысле потели швеи и горничные, примеряя на нее новые, еще не дошитые до конца платья, чтобы окончательно подогнать их по фигуре. Аромат чайных роз, стоявших в углу на маленьком круглом столике, смешивался с ароматом духов Лионы и легким запахом женского пота. Духота навевала сонливость, слишком туго затянутый корсет неприятно впивался в кожу, хотя и был сделан по фигуре. Тишину нарушал только шелест ткани и редкие короткие реплики, которыми обменивались швеи.
Звук резко открывшейся двери тут же развеял ленивую атмосферу. Лиона повернула голову, ожидая увидеть в дверях мать, но ее взгляд наткнулся на последнего человека, которого она хотела бы сейчас видеть. И которому абсолютно все нормы приличий запрещали здесь находиться. Даже факт отцовства и статус главы дома не могли оправдать того, что мужская нога ступила в девичий будуар, хозяйка которого находилась в данный момент неглиже.
Лиону охватил вихрь противоречивых чувств – среди них были и ярость от столь явного оскорбления ее достоинства, и очевидный девичий стыд, и глубокое удивление, заставляющее сомневаться в том, что видят глаза. Увы, зрение не пыталось ее подвести. На пороге, сминая мягкий ворс ковра подошвами идеально вычищенных сапог, стоял ее отец, маркиз Фламбре. Его худое узкое лицо с седыми бакенбардами было спокойным, а взгляд медленно скользил по модно наряженным манекенам, выставленным в шеренгу. Лиону выражение его лица поразило даже больше, чем неожиданное появление. Не то чтобы она ожидала от отца признаков смущения, так как с трудом могла представить, что он вообще способен на это чувство. Но единственной причиной, по которой маркиз мог так поступить, должна была быть ярость. Которая, скорее всего, закончилась бы короткой бурной вспышкой. Спокойствие же маркиза было необъяснимо, и оттого только сильнее пугало.