Читать книгу Театр и военные действия. История прифронтового города онлайн

Какого-то единого названия у этого очага культуры не было. Называли его и Театром Струве, и Бобровским, Голутвинским театром, Театром Коломзавода, Театром народных развлечений. Как видно, во всех названиях слово «театр» превалировало, но не театром единым жив был этот клуб или Народный дом, называйте, как хотите. Там же, при Бобровском театре, базировалось КГО – Коломенское гимнастическое общество, сплотившее различные спортивные кружки и команды, выступавшие под его знаменами. Прямо возле здания Бобровского театра, недалеко от его крыльца, разметили первое во всей округе футбольное поле, и с 1906 года заводская команда выступала в первенстве города. Зимой на той же площадке бились в русский хоккей и устраивали каток. Вокруг этого места само собой возникло «гульбище» – место встреч и свиданий. То, что называется «променад».

При театре занимались два хора любителей пения, дававших концерты. Заводской духовой оркестр славился на всю округу[16]. Зимой в помещениях Бобровского театра после спектаклей устраивались танцевальные вечера, продолжавшиеся до двух часов ночи. Летом коломзаводские «духовики» играли на танцевальной площадке подле театра[17]. Заводской оркестр «держал марку», и кого попало в него не брали. Только по конкурсу, на освободившееся место. А чтобы попасть на конкурсное прослушивание, нужна была протекция знакомых, а лучше родственников, уже играющих в оркестре. И все же на особом положении был театр. Под благоденственной сенью клуба, всячески поощряемый к тому дирекцией завода, процветал драматический кружок из заводских любителей. Впрочем, в отличие от заводского оркестра с его семейно-клановыми традициями, правила приема в заводскую труппу были довольно демократичны. Кроме рабочих, служащих, техников и инженеров, занятых на заводе, не отказывали и «горожанам»[18]. Настоящей звездой труппы стал коломенский гимназист Доброхотов, «обладавший роскошным баритоном, демоническими кудрями и шаляпинской фразировкой». Таким этот молодец запомнился философу-неокантианту Фёдору Августовичу Степуну, отбывавшему в Коломне воинскую повинность и служащему вольноопределяющимся в 5-м мортирном полку[19]. На подмостках коломзаводского театра подвизался один из коломенских частных полицейских приставов[20] господин Энгелейко, чье имя сохранилось на нескольких афишах.