Читать книгу Золотое пепелище онлайн
Чередников не удержался – хмыкнул, чувствуя себя частично свиньей и предателем вполне симпатичной тетки. Ведь за все время их знакомства молочница если и привирала, то самую малость, только чтобы интересно было слушать. В главном же, что касалось сути, она неукоснительно придерживалась истины.
– Сплетница-то может быть, и все-таки…
– Ну да, да, – кивнул Волков, размышляя о чем-то другом. – Ладно, лейтенант. Приятно было познакомиться. Еще свидимся, Бог даст.
Он выбросил окурок, встал, протянул руку, развернулся – и что же?!
«Неужели просто так уйдет?!»
Чередников сидел дурак дураком, глядя на удаляющуюся спину как на уходящую надежду. Как будто раскатали перед тобой широкую взлетную полосу, крылья пристегнули – лети, мол! – а потом на самом взлете эти самые крылья пообломали.
«К чему все это? Зачем надо было вопросы все эти задавать, мнением интересоваться – чтобы вот так развернуться и уйти?»
В этот момент Пал Палыч, как будто услышав сердечное это, щенячье скуление, повернулся и даже милостиво сделал пару шагов обратно.
– Насчет ограбления мысль неплохая. Знаешь, лейтенант Шурик, может, и прав ты, и Нюрка не особо-то насвистела. Я почему вспомнил: видел как-то у Ирины Владимировны перстенек один. В бабских цацках, понятно, не шибко разбираюсь, но там и без атрибуций-товароведов было ясно, что вещь дорогущая. Такой, знаешь ли, прозрачный изумруд, как морская волна. А женщина есть женщина, когда одна цацка имеется, то где-то есть и еще одна, они сползаются, как тараканы. Если у нее одна такая вещица была, может, и не одна такая…
Последнюю фразу Пал Палыч произнес уже как бы в воздух, удаляясь.
Тупо поглазев в заросли, куда канул Волков, потом – на безмятежную гладь водохранилища, затем – внутрь пустой своей головы, Шурик затосковал.
«Что это было? К чему? Почему, в конце концов, мне доверился, а не муровцам?»
Ответа, объяснения происшедшему не было, никакой логики не находилось. Уловил лишь общий посыл: встал на табуреточку, рассказал стишок, блеснул познаниями – молодец, а теперь не твоего ума дела, отправляйся по своим кастрюльно-самогонным делам.