Читать книгу Раздвигая руками дым онлайн
Таисия Авдеевна, при случае, смогла бы убедительно сказать – художники Бурлюки, Казимир Малевич… Она узнала имена, и кто когда-то что нарисовал, что сохранилось в доме у Альцшулер. Однако дальше не пошло, и не могло пойти – картины ей не нравились, приелись, быстро надоели. Смекнула, что не надо говорить, молчала с умным видом.
Зато в подробностях запомнила историю, что дед рассказывал не раз. Он подружился с этими «авангардистами» ещё и до «Воздвиженки», той выставки, где необычные друзья Бориса, смелые художники, явили миру свой союз ниспровергателей… «Бубновый», так сказать, «валет»…
Что тут скрывать – он перед ними преклонялся.
«Бубновалетовцы» его ценили – кто из художников не любит почитателей? Но Боря был все время рядом, хороший друг – ну, как не подарить картины, что он торжественно развесил у себя?
Марго, когда они с Таисией изрядно повзрослели, а дедушка ушел из жизни, звала Таисию рассматривать эскизы дедовых друзей, что он хранил в отдельных папках в сейфе. Там было очень много зарисовок… Марго смотрела с трепетом, Таисия, при полном равнодушии, имела вид, что проявляет интерес. Её даже не трогало – а сколько это денег? Но тут другой вопрос, и очень важное достоинство подруги – отсутствовала жадность.
Марго уже была разведена, когда погибли её мальчики – в год смерти им исполнилось по двадцать пять. Дед с бабушкой лежали на Ваганьковском, как и родители – совдеповские люди, проходное поколение, когда природа отдыхала.
Был старший брат Борис, «несостоявшийся жених» – мелькнуло у Лавровой. Он жил отдельно – от искусства, от высокохудожественных деда и Марго… Марго и вправду состоялась – кандидат наук, искусствовед.
Брат Боря жил один… Литовская жена скончалась родами…, сын, большей частью, жил в Литве, у тетки. Та с ним с младенчества возилась, с племянником Марго… Потом он пел…, верней – учился в Гнесинке. Наверное – единственный наследник. Надо сказать в милиции, найдут.
И эта жуть, как близнецы знакомились с Алешкой…
* * *Она ещё хлебнула водки – как же дальше жить? Скорей бы шел Денис – одной и поминать невыносимо…