Читать книгу Жизнь – что простокваша онлайн

С тех пор свежая, гладкая и розовощёкая бабушка Зина как-то быстро постарела. Лицо посерело, по нему ручейками пробежали морщинки, печать страдания поселилась в нём и больше не сошла…

Лида

На выходные за продуктами из Родинской школы приехала Лида. Тётя Маруся убеждала её сходить к прокурору и просить заступничества.

Корова Лена на колхозной ферме отелилась, давала много и отличное по жирности молоко – мы жили впроголодь. Единственное, что ещё оставалось, – четверть кувшина топлёного масла.

– Сходи к прокурору, ты хорошо говоришь по-русски. Не вернут корову – как будешь учиться! Молочные продукты и картошка – единственное, что можешь брать из дома!

Слово-то какое – «прокурор»! Оно и без того наводило ужас, и просить его – человека, которого считала виновником ареста отца? Страх был велик, но когда стало совсем невмоготу, Лида решилась.

– Председатель колхоза увёл у нас корову, – жаловалась она, – шестерых малышей кормить нечем. Мне тоже без коровы учиться не на что. Помогите, пожалуйста. Пусть вернут!

Он долго расспрашивал о подробностях, которых она не знала, долго читал о чём-то мораль, вышел, наконец, из-за стола, подошёл, погладил ей волосы и покровительственно произнёс:

– Учиться, конечно, надо. Это похвальное желание! Иди домой, вернут вам корову!

Мы прыгали, кричали, хохотали, кувыркались, когда через долгих два месяца те же люди, что увели корову, вновь привели её. Телёнок остался в колхозе, но это уже не огорчало. Вечером напились парного молока, сепарировать которое начали лишь через день. Из обрата опять готовились молочные супы и кисели, творог и сыр, из сметаны сбивалось масло – мы вновь были богаты…

Лиде исполнилось пятнадцать. Все подавали заявления в комсомол – она, разумеется, тоже.

– Не пиши, тебе не надо, – остановила её одноклассница.

– Как это «не надо»? Ты что говоришь?

– «Классная» предупредить велела: тебе нельзя.

Лида усаживается за парту, прячет мокрые глаза, плохо слушает учителя, размышляет: «Чем я хуже? Почему?», и догадывается: «Отец!..» Ей обидно и за себя, и за него, но фантазия разыгралась, мечты унеслись вперёд… Признают, обязательно признают, что арест – нелепость…