Читать книгу Жизнь – что простокваша онлайн
Наша семья
Адольф Петрович Шнайдер (1910–1943) – отец.
Элла Александровна Германн-Шнайдер (1911–2004) – мать.
Антонина и Изольда
Мариенталь 1937 год (4 месяца)
Антонина и Изольда. Июль 1941
Антонина, с. Родино, 10 класс. 1954
Изольда, Барнаул, 1955
Антонина (сидит), Изольда (стоит). Барнаул, 1957
Молодые взяли с собой овдовевшего дедушку Петра, и началось рождение новой семьи, в которой седьмого июля 1937 года родились две девочки-близняшки – Изольда и Антонина, последняя из которых и является автором воспоминаний.
Счастливая жизнь семьи оборвалась, как и жизнь многих других семей, в начале войны. 28 августа 1941 года Автономную Советскую Социалистическую Республику Немцев Поволжья (АССР НП), основа которой была заложена в 1918 году, расформировали. Народ, что был когда-то форпостом юго-востока России и превратил приволжские степи в цветущий край, депортировали в Сибирь и Среднюю Азию, и для него начались кошмары, длившиеся долгих пятнадцать лет.
Депортация семьи дедушки Сандра и семей двух его замужних дочерей, Марии и Эллы, закончилась в степном Алтае – юго-западе Сибири.
Наша жизнь, жизнь детей, – типичный постскриптум потомков этноса под названием российские немцы.
Из раннего детства
Первые киноленты детской памяти – разрозненные воспоминания четырёхлетних человечков.
Через две недели после начала войны (22.06.41) мне и сестре-близняшке Изольде (в детстве её звали Солдой), исполнялось четыре. Мы не понимали, что идёт война, и чувства тревоги не испытывали: рядом были отец и мать, бабушка с дедушкой, мирно и монотонно постукивали колёса товарного поезда.
Казалось, что путешествуем, однако безрадостная атмосфера, мрачнонедовольные, даже злые лица, голоса и взгляды, а также переполненный товарняк, что подолгу стоял на станциях, настораживали. Настороженность переходила в беспокойство.
Мужчины на станциях уходили за водой с железными чайниками и с кувшинами. Женщины напутствовали: «Далеко не ходите! Дадут паровоз – отстанете!» Мы не понимали, что уходили в поисках кипятка и еды. Доносились негромкие разговоры: