Читать книгу Мир и мы. Стереть стереотипы онлайн

Исламские террористы и их идеологи убеждены, что они противостоят Западу не как особой позитивной системе ценностей, но абсолютному злу – безбожному и бездушному, без чётких культурных и нравственных ориентиров, – которое запрограммировано разъесть их родную цивилизацию. Что есть явная гипербола.

Не только ярые критики, но и некоторые апологеты Византии путают географию Европы и культурные признаки, когда причисляют ту к миру Востока. И заявляют, что она даёт хотя бы один пример успешного глобального «восточного» политического проекта. Ошибочность этих взглядов хорошо показала не только русская наука, но и такие авторитетные западные медиевисты, как Ж. Лё Гофф и С. Рансимен.

В политическом, административном и юридическом смыслах Восточная Римская Империя была продолжением западного (европейского) глобального политиического проекта. Более того, с переносом туда Константином общеимперской столицы, она и до отделения западных провинций, и после их отпадения и гибели под ударами готов олицетворяла собой всю его полноту.

Это хорошо понимали её романо-германские современники. Как те, что стремились уничтожить её и Константинопольский престол, чтобы остаться единственными наследниками Древнего Рима и получить монополию в Церкви, так и те, что смотрели на неё как на последний оплот и залог возрождения на ином витке Вселенской державы. Как те, кто оговаривал помощь против турок неукоснительным и немедленным следованием Флорентийской унии, так и те, кто носился с идеей нового Крестового похода в защиту братьев-христиан. Как те, кто ревновал её как живую носительницу бесценных традиций, так и те, кто полагал императора в Константинополе единственным истинным и законным цезарем, хранителем подлинного общего достояния.

В силу эгоизма, алчности, зависти к блеску, богатствам и бесспорному моральному авторитету Византии, слабости и внутренних распрей франкских королей, первые одержали верх. Непреходящая общеевропейская ценность её культурного наследия после её исчезновения быстро забылась. А идейные последователи тех, кто с чёрной неблагодарностью наблюдал за её гибелью, ученики Вольтера и Гиббона, оболгали её, как сугубо восточную сатрапию. И навязали обществу свой ложный стереотип[5].