Читать книгу Мир и мы. Стереть стереотипы онлайн
Западный глобальный политический проект, наоборот, всегда удачен и вырастает из прикладных намерений. Александр Македонский пошёл на Персидское царство за сокровищами под лозунгом возврата расхищенного имущества греческих святынь. Идея мирового господства у него возникла, когда в руки стал падать спелый плод разваливающейся державы Ахеменидов. Родившийся в итоге эллинизм на столетия сохранил внутреннее единство и передал его римлянам. Ради наживы отправлялись за моря и первые экспедиции Нового Времени. Рим, колониализм, неоколониализм и приведшая к глобализации экономическая и информационная транснационализация тоже следовали исключительно прагматизму.
Конечно, идейное обеспечение практических шагов присутствовало и у Востока, и у Запада. Разница в том, что у первого идеология инициировала запрос на овладение ресурсами, задавала тон. У второго же она даже в формах Римского Мира и «Правь, Британия!» служила оправданию уже состоявшегося обладания ими. Тот преднамеренно стремился к владычеству. И втуне. А этот пробивает себе дорогу как бы исподволь. Но неизменно побеждает.
Во-вторых, западный, европейский (сейчас евроатлантический) глобальный политический проект, будучи вторичным, сначала оказывается страдающей стороной. Отвечая, как независимо друг от друга отметили Владимир Соловьёв и Тойнби, на вызов своего азиатского партнёра.
Эллины реваншировали натиски персов походами Александра и властью диадохов. Рим отреагировал на мольбы о помощи Великой Греции против карфагенян из-за угрозы своей хлебной базе. Затем отразил атаку Ганнибала уже на себя, разрушил его столицу и сокрушил пиратов. И неожиданно проснулся первой по-настоящему глобальной империей в Средиземноморье, ответственной за поддержание в нём единого порядка. Всё это, как и много позже, под аккомпанемент борьбы римских консерваторов за то, чтобы Республика занималась только своими внутренними вопросами.
Русь консолидировалась и перешла к программе широкой колонизации в борьбе с монголами и их наследниками. Запад стал снаряжать корабли, чтобы получить необходимые ему товары безопаснее и дешевле, в обход континентальных торговых путей, находившихся под контролем мусульман. Отсюда и вынужденная прагматика европейского проекта.