Читать книгу Перед Европой онлайн

Еленский доехал до отходившей влево дороги и поехал по ней. Обогнул лощину, в которой иногда слышался собачий лай и один раз мелькнул дом и огород. Лес был тоже с этой стороны лощины, и был справа. Две темные узкие колеи с зеленой тонкой и короткой травой посередине, густо усыпанные хвоей и шишками, подходящие справа к дороге; свернул и поехал по ним. Птицы, редко шмели и пчелы.

Проехав шагов сто, увидел выехавшего откуда-то слева из-за деревьев пастуха в белой папахе и в блестящих круглых очках, которого он видел вчера, подъезжая к холмам и которого он вспомнил, что зовут Хаджи. Пастух, сидя очень прямо, держа опущенные поводья руками с немного разведенными локтями, проехал по другой колее, гнедая небольшая арабская лошадь с вытертыми внутри ногами от старости и едва заметными мутными бельмами на черных глазах. – Салям алейкум. – Салям алейкум. – На голове не было белой папахи, а были жестко-курчавые белые от старости и поднимавшиеся равномерно и округло вверх на всей голове волосы, перевязанные веревочкой, круглые очки были такие толстые, что почти не видно было маленьких глаз; черные узкие древние штаны с вытянутыми коленями из редкого черного вельвета, старая расстегнутая джинсовая курточка, темно-коричневые невысокие и широкие в голенищах резиновые сапоги, в руках маленький кнут. Проезжая, Еленский почувствовал сильную вонь лошадиного пота и мочи: пастух, вероятно, никогда не чистил старую кобылу.

Справа застучал дятел. Свернул вправо, поехал лесом по уходящему под лошадью толстому слою хвои с рассыпанными коричневыми и серыми с оттопыренными темнеющими чешуйками шишками. Здесь было прохладно и отлично пахло гниющей хвоей и шишками и соснами и елями. Вот поляна с чем-то краснеющим на ней. Ближе, это красные маки с толстыми мохнатыми зелеными стеблями, нераспустившиеся хищноклювые пятнистоблестящие морды.

«Как хочется есть. И пить. И она!» – засмеялся: он совершенно забыл о ней. Домой. Впереди за молодыми и старыми зелеными елями и соснами мелькнули те же темные усыпанные колеи, он поехал к ним. Подъезжая, увидел слева мелькавшее за деревьями светлое, шел человек или двое. Вдоль дороги стояли крымские ели с длинными и тонкими и поднимающимися вверх шишками, расходившиеся шагов на двадцать там, где он должен был выехать. Он почти доехал до дороги и вдруг остановился. Из-за елей вышли Урбенев и Эдди, шедшие, о чем-то громко и увлеченно говоря. На спине у Эдди был рюкзак, без которого, иногда меняющегося, Еленский не помнил его. Говоря и не замечая его, стоявшего в молодом поднимающемся немного выше его головы ельнике, они прошли мимо. Еленский уловил: «…приобретают совершенно ничтожное значение в сравнении с огромной важностью вопроса об этом союзе, и, разумеется, эти вопросы будущих взаимных отношений так или иначе будут разрешены». Говорил Урбенев.