Читать книгу Клад онлайн

Различались мы характерами, но крепко держались вместе – друг за друга, больше ни за кого. Семейные-то порядки не всегда тишь, да гладь, да божья благодать.

Тощая, длинноносая Рита уродилась с норовом, что ей очень пришлось кстати. Жила с бабушкой и дедушкой; а если убрать глазурь, с хамоватым дедкой и пронырливой бабкой. Дед Миша был угрюмый дылда с неприятным взглядом, выражавшим одно-единственное: на меня тебе рассчитывать нечего! Ну, и от жителей получал сообразно, по народной поговорке: поклон, да пошел вон! Бабулька Феня тоже симпатий не заслужила. Маленькая, кругленькая, в беленьком платочке; на вид ласковая старушка-пампушка, а на деле завистливая злобная ехидина. Святым долгом считала слежку за перемещениями местного люда, по маршрутам проникая в гнусные (по её мнению) интриги поселковой жизни. Вечно подушечку под коленки, да на лавку, к окну. Бывало, приклеит гаденькие добавки к соседским фамилиям и кудахчет со смаком: «Лебедевщина опять в лес поперла, будто дома и делать нечего», или «Семеновцы-то каждый божий день курей режут! Ни денечка без водочки». Увидит летом девчонку в сарафане и бормочет: «Заголяка бесстыжая! Волчью сыпь ей на рожу»; а в глаза: «Лапонька-красавица ты моя, молю жениха тебе доброго». За Ритой следила денно и нощно; если что не так, головкой качает и верещит на букву «о» елейным голосочком: «Эк, и коко ж говно-то ты!»

Недаром Ритка двойственно воспринимала живую природу. К птицам, змеям, муравьям, растениям ощущала она интерес, и восхищение, и любовь; но не к людям. Презирала их за то, что не понимают ее чувств и вообще настоящего Мира не замечают. Дому предпочитала лес; чемпионом числилась по грибам, ягодам, ловле раков в Лесном озере, разжиганию костров и прочему подобному.

Юрку, наголо остриженного, плотного, коренастого, определила судьба в усадьбу Петровых на Заливе, где в сараях и пристройках проживала, особенно летом, чертова уйма людей. От постоянной склочной кутерьмы превратился парень в закоренелого скептика с кривой ухмылкой. С раннего утра прихватывал, что под руку попадёт из еды, и смывался от бесконечных поручений-назиданий.