Читать книгу Казачий домострой онлайн
Когда в 1990 году поднялись потомки казаков, мечтая о возрождении казачьего народа, они пытались возродить тот сон о привольной казачьей жизни до 1914 года. В 90 году очевидцев той жизни практически уже не осталось! Жила только вековая мечта, отдаленно напоминающая реальность вековой давности. Мечта живет и сегодня! И сегодня казаки вспоминают жизнь своих, сравнительно недавних, предков, живших в Х!Х веке, собственно, только это время и считая подлинно казачьим, понимая, однако, та жизнь – всего лишь – сон о прошлом. Ностальгия. Непреходящая, унаследованная нами от дедов и наследуемая детьми нашими, постоянная, привычная душевная боль. Вернуться в то романтическое прошлое, каким оно, скорее всего, не было, невозможно, да и вернувшись, если бы вдруг такое случилось, мы, нынешние, увидели бы иную жизнь чем та, какой она нам кажется из нынешнего времени, и уж, конечно, жить в том времени, вряд ли, смогли бы.
Так зачем же его вспоминать? Какая в том польза?
Прошлое незримо живет в нас, воплощается в стереотипе поведения, в нравственных установках и оценках происходящего ныне. От прошлого можно отказаться, можно его забыть, но нельзя искоренить его в себе. Оно живет и проявляется… И его нужно знать, чтобы порой не удивляться, а то и не ужасаться самому себе!
Казаки – народ призрак. И стал он таковым не вчера. При том, что казаки сегодня, безусловно, русские люди. Точнее: казаки подобны русским, однако, не тождественны! Хотя, наверное, нет абстрактного среднестатистического типичного русского, как нет таких же среднестатистических казаков. Гадкое это дело – стериотипизация: все кавказцы – гордые, все евреи – хитрые, все казаки – храбрые, все русские – пьяницы, все хохлы – упрямы…
Прославленный академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, узнав, что я казак, тут же спросил:
– А где ваш чуб?
Он, к сожалению, не пошутил. Пришлось ответить:
– Мой казачий чуб, помимо моей воли, торчит из каждой написанной мною строки!
Но продолжать разговор с академиком мне расхотелось. Он знал о казаках не более тех прибауток, которыми пробавляется и до ныне «около интеллигентная» публика.