Читать книгу Моцарт и Сальери. Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова онлайн

Не секрет, что писатель Натан Эйдельман был одним из властителей дум той печальной эпохи. В среде профессиональных историков отношение к писателю Эйдельману было различным, и не всегда положительным, отражая традиционную картину, когда к популяризатору науки относятся как к литератору, то есть как будто бы несерьезному ученому. Отчасти поэтому литературоведы и прочие гуманитарии, не говоря уже о непосредственно широчайшем круге читателей его книг, ценили Эйдельмана несравненно выше, чем собственно историки. К тому же кабинетный ученый не всегда может оценить просвещенческий, если так можно выразиться, эффект от беллетризованных исторических работ: круг их совершенно иной, воздействие также иное, к тому же и отчасти непредсказуемое. Не говоря уже о том, что критическое отношение братьев по цеху объяснялось традиционным для ученого мира сальеризмом: мало кто из историков, в особенности никогда не вступавших на профессорскую кафедру, мог получить при жизни столько лавров. Заслужены же эти лавры были титаническим трудом, сведшим Н. Я. Эйдельмана в могилу в не слишком преклонном возрасте: он не дожил до шестидесяти. Историк В. Б. Кобрин (1930–1990) пишет: «Эйдельмана интересовало всё, и он всем увлекался»2, а такой подход к жизни сулил как радости и победы, так и разочарования и ошибки.

Работоспособность его была удивительной. Он написал много солидных исторических трудов, вполне достойных, чтобы выставляться в соискатели докторской степени, но не до степени ему было. Ему важно было другое – говорить не с избранными, а со многими тысячами и делиться с ними, читателями, дорогими ему знаниями и мыслями3.

И хотя, как видно из планов Н. Я. Эйдельмана на 1984 год4, мысль о защите докторской диссертации «по совокупности научных работ» не была ему чужда, Эйдельман-писатель в конце концов победил Эйдельмана-историка.

Чтобы понять, какова была его популярность, приведем любопытный факт:

На юбилейном вечере Булата Окуджавы даже популярнейший Михаил Жванецкий все просил ведущего, чтобы его выпустили выступать перед Эйдельманом, а выйдя все же сразу после него, сказал: «После Эйдельмана выступать трудно. Ведь он сам гораздо более популярен, чем те люди, о которых он пишет»5.