Читать книгу Грабеж и спасение. Российские музеи в годы Второй мировой войны онлайн

Музейные экспонаты продолжали экспортировать до середины 1930‐х годов. Интерес проявили также английские, французские и австрийские аукционисты; были и в США коллекционеры, готовые заплатить за определенные предметы значительные суммы. Советскому государству продажи принесли около сорока миллионов рублей – примерно столько же стоило оснащение одного нового гиганта индустрии. Таким образом, ожидаемого дохода получить не удалось; урон для культуры и материальный успех были несоизмеримы.

В конце 1920‐х годов изменилась советская музейная политика. Музеи теперь рассматривались в первую очередь как учреждения политического просвещения и только во вторую – как пространства культуры. Новый нарком просвещения А. С. Бубнов призвал «уйти от музеев-кунсткамер», превратить их в «инструмент культурной революции»120. Их сотрудникам следовало «повернуться лицом к современности» и подготовить постоянные экспозиции на актуальные темы: строительство социализма, индустриализация, новый образ жизни, советские праздники. Недостаток экспонатов компенсировался агитационными плакатами, диаграммами и текстами. Пропаганда советских достижений стала обязательной даже для дворцов-музеев, тематически далеких от нее. В бывших царских резиденциях появились выставки, посвященные успехам индустриализации, а церкви превратили в антирелигиозные музеи.

Также все больше сторонников находила идея преобразования дворцово-парковых ансамблей в парки отдыха и развлечений. В это время музейная система претерпела очередную трансформацию: в 1930 году ликвидировали музейный отдел в Наркомпросе121, от него осталась только «музейная группа», которая не имела ни ресурсов, ни руководящих кадров для того, чтобы эффективно отстаивать интересы музеев. Самый сильный удар пришелся по сотрудникам: многие из них были выходцами из образованного слоя дореволюционной России, и если поначалу советская власть, вынужденная опираться на «старые» кадры, считалась с ними, то теперь высококвалифицированные специалисты, получившие клеймо «бывших», подвергались нападкам как «вредители» и «шпионы» и вытеснялись новыми сотрудниками, которые обладали партбилетами, но часто не владели профессиональными навыками122. Многие бывшие сотрудники музеев стали жертвами репрессий, были расстреляны или погибли в лагерях. Из тех, кто пережил «великие чистки», вернуться в музеи смогли лишь единицы.