Читать книгу Бельгийский лабиринт онлайн

Командование, однако, было не в силах помешать многотысячному росту Движения фронтовиков, как его называли фламандскоязычные солдаты на Изерском фронте. Но с его стороны было позорным преувеличением доказывать, что половина армии сама примкнула к этому мощному движению. Ах, если бы так было на самом деле!

Лидеры Движения фронтовиков вели себя, как уже говорилось, романтически. Так, Дебекеларе получил среди членов Движения кличку «вожака», а его помощник – «оруженосца». Деятельность Движения была окружена своеобразным «древнефламандским» ореолом.

Однако его цели были по-настоящему честными, безупречно порядочными. Участники Движения хотели положить конец притеснению и мытарствам рядового фламандского солдата. Они добивались создания фламандского высшего учебного заведения в Генте, традиционно фламандском городе, где обучение в университете велось на французском – как, впрочем, и во всех остальных университетах Бельгии. Они хотели видеть свободную Фландрию и свободную Валлонию в составе независимой Бельгии. Независимой, то есть освобожденной от немецкой оккупации. Фландрию они нежно называли «материнский уголок в отцовском доме».

О да, за исключением нескольких случаев, они были кристально чисты и высокоморальны. Конечно, они не могли быть коллаборационистами. Да и как это было бы возможно? Они воевали в бельгийской армии против немцев. Они находились на единственном неоккупированном кусочке бельгийской земли, за взорванными плотинами реки Изер. Благодаря информации, полученной из нейтральной Голландии, они точно знали, чего хотели и что делали фламандские активисты, но зачастую были с ними не согласны.

Их деятельность была исключительно добропорядочной. Самое дерзкое, на что они решились, и то перед концом войны, это дезертировать. Но не в массовом порядке, а по одному. В остальном они были заняты распространением рукописных памфлетов: «Фламандские воины на передовой хотят для Фландрии таких же прав, какие президент Вильсон признает за каждым народом, – распоряжаться собственной судьбой». Или: «Мы глубоко чтим заслуги всех страждущих и преследуемых за фламандский патриотизм. Фландрия будет вечно помнить их имена». Листовки размножали на примитивном гектографе. В них не было ни одного призыва к насилию, вооруженному восстанию или мятежу против ненавистных франкоязычных офицеров, все обстояло легально. Тот факт, что фламандские интеллектуалы, которым довелось тогда держать в руках оружие, ни разу им не злоупотребили, говорит в их пользу. Они направляли открытые письма своему главнокомандующему королю Альберту, кардиналу Мерсье, Объединенным великим державам (то есть союзной Антанте, а не Германии). Они сочинили манифест под названием «Заря Фландрии на Изере». Поздними вечерами или на утренней заре они совершали в прифронтовой полосе шествия с плакатами. На демонстрации они выходили небольшими подразделениями, ненадолго, на полчаса, и чаще всего дисциплинированно. В самой крупной демонстрации участвовало около трех тысяч человек. Так что все происходило очень прилично, все были невинны как ягнята. Жесткая реакция командования никак не соответствовала кроткому характеру этого протеста.