Читать книгу Эпидемии и глобальная история онлайн

Особую значимость у Фукидида представляет предложенная им социальная картина эпидемии. Так, он говорит о том, что поскольку болезнь была новой, и у общества не было проверенных средств против нее, то все известные формы социального ответа на вызов эпидемии были неэффективны. «Действительно, и врачи, впервые лечившие болезнь, не зная ее природы, не могли помочь больным и сами становились первыми жертвами заразы, так как им чаще всего приходилось соприкасаться с больными. Впрочем, против болезни были бессильны также и все другие человеческие средства. Все мольбы в храмах, обращения к оракулам и прорицателям были напрасны. Наконец люди, сломленные бедствием, совершенно оставили надежды на спасение»5.

Кроме того, Фукидид отмечает перемену в социально-психологическом состоянии населения. Отсутствие понимания причин болезни стало поводом для распространения разных нелепых слухов и подозрений, которые тотчас же были направлены против врагов и вообще социально опасных элементов. Наиболее драматическим аспектом социальной картины эпидемии стал распад привычных социальных связей. Он носил вынужденный характер, и жители города старались по мере сил воспрепятствовать этому, стремясь сохранить традиционную социальную солидарность. Но, как свидетельствует автор, болезнь все же оказалась сильнее родственных и соседских уз и разрывала их, следствием чего стал рост социальной апатии и безнравственного поведения. «Однако самым страшным во всем этом бедствии был упадок духа… Ведь сломленные несчастьем люди, не зная, что им делать, теряли уважение к божеским и человеческим законам. Все прежние погребальные обычаи теперь совершенно не соблюдались: каждый хоронил своего покойника как мог… И вообще с появлением чумы в Афинах все больше начало распространяться беззаконие. Поступки, которые раньше совершались лишь тайком, теперь творились с бесстыдной откровенностью… Поэтому все ринулись к чувственным наслаждениям, полагая, что и жизнь и богатство одинаково преходящи… Ни страх перед богами, ни закон человеческий не могли больше удержать людей от преступлений, так как они видели, что все погибают одинаково…, никто не был уверен, что доживет до той поры, когда за преступления понесет наказание по закону»6.