Читать книгу Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 1 онлайн

Отсюда нам не было видно открытого моря. Мы попросили, сторожа у ворот яхт-клуба пройти к сухому волнорезу, со стороны которого можно было посмотреть на открытое море.

Несмотря на то, что сторож совершенно ничего не понимал на русском языке, однако по жестам он понял, что мы просто хотим видеть море. Сторож разрешил нам пройти на сухой волнорез, к которому морские волны не могли пробиться сквозь боковые волнорезы залива.

– Столько много здесь воды!? – удивлённо, воскликнула Виктория, когда мы поднялись на сухой волнорез.

– Самое большое море, которое находится в середине самой земли. – сказал Виктории. – Поэтому его так и называют Средиземное море, потому что это море находится в середине земли. Теперь мы будем купаться в этом Средиземном море.

Виктория, словно заворожённая стояла на сухом волнорезе и долго смотрела в сторону открытого Средиземного моря, над которым метались беспокойные чайки.

Далеко-далеко, почти у горизонта, плыл какой-то огромный торговый корабль, постоянно ныряя кармой между огромными волнами, затем обратно поднимаясь над морской водой.

Больше ничего в море не было видно. Словно люди боялись плохой погоды и поэтому не появлялись в бурном море.

– Папа! Там за морем тоже живут люди и точно так смотрят в нашу сторону? – серьёзно, спросила Виктория.

– Прямо напротив нас за Средиземным морем находятся Италия и Греция. За ними вся Европа. – ответил ей. – Отсюда до Парижа значительно ближе, чем до Москвы. Может быть, мы с тобой когда-нибудь туда слетаем отдыхать?

– Папа! Сильно замёрзла. – сказала Виктория. – Давай пойдём в гостиницу. Завтра опять придём к морю.

– Теперь к Средиземному морю можем ходить в свободное время. – сказал своей дочери, беря её за руку.

Мы поблагодарили, сторожа у ворот яхт-клуба за то, что он нам разрешил посмотреть открытое Средиземное море. Сторож одобрительно кивнул нам головой и что-то пробормотал нам во след на незнакомом иврите, который нам предстоит учить в течение шести месяцев.

Конечно, мои дети этот язык освоят быстро. Вот только нам с Людмилой этот язык придётся учить долго и мучительно. Ведь мне через три года будет пятьдесят лет, а жене на три года меньше.