Читать книгу Мертвый аул онлайн

– Год рождения мамы, как зовут?

Я сказала год рождения.

– В каком районе живет?

– Баунтовский.

– Угу, угу, – кивнул лама; открыл нужную страницу в своей книге и нараспев принялся начитывать мантры. Через несколько минут пения, он замолчал. Затем сгреб левой рукой гадальные кости, перебирая их между пальцами, бросил на стол. Поднял глаза на нас и резюмировал:

– Найдется скоро!

Теплой волной хлынула в сердце надежда и я глупо заулыбалась, безмерно поверив ему.

Жаргал–багша поднял глаза к потолку так, будто что-то вспоминая.

– Баунтовский район – это же эвенкийский район?

– Да, эвенкийский, – подтвердила я.

– Ага… Жил я там некоторое время. Давно уже правда. А вы сами эвенки же?

Я на секунду замешкалась с ответом.

– Эвенки, да, – ответила за меня Ленка.

Жаргал-багша откинулся на спинку стула.

– У меня, знаете, хобби такое – я люблю историю, литературу. И на меня очень большое впечатление произвела история с эвенками. С тунгусами.

– Правда? – удивилась я, поскольку впервые услышала от бурятского ламы такое. Как правило, бурятские ламы трепетно относятся к своим традициям и назидательно рассказывают о них при любом удобном случае.

– Конечно! Я в свое время изучал историю тунгусов, – поведал он, – и много размышлял на эту тему. Вы представьте, ваши предки, по сути дела, из лесу вышли всего каких–то сто лет назад! Ну конечно процессы ассимиляции начались еще лет двести назад, может быть, даже триста…– Загоревшийся взгляд ламы поплыл по стенам, речь его стала плавной и изобилующей историческими терминами: – Но по–настоящему, когда началась ликвидация безграмотности в Сибири в двадцатых годах, эвенков принудительно заставили учить русский язык. Понимаете? Принудительно! Детей, значит, эвенков забирали со стойбищ и отправляли в интернаты в совершенно чужую им среду изучать совершенно чужой для них язык и чужую для них культуру! Вы знаете об этом?

Мы закивали.

– Да, да! Конечно, знаем.

–…Всего каких–то сто лет назад! Ну так вот. Если на минуту задуматься, – продолжал монолог Жаргал–багша. – А каково было этим детям? Каково было их состояние – моральное, психологическое? Когда их отрывали от своих семей. А старики, которые были вынуждены переселяться в русские поселения? Каково им было? Конечно же, многие не сумели адаптироваться. Это же психологически тяжело. Плюс христианизация. Представьте на минуту: у вас веками была одна вера, а вам сказали: «Ваш бог не настоящий, а наш настоящий»! Вообще, на эту тему, конечно, можно долго дискутировать. Там же такой кавардак был в те времена… Попробуй, разберись сходу, что хорошо, а что – не очень хорошо. – Жаргал – багша покачал головой. – И вот, какой результат сейчас мы имеем? Эвенков осталось раз-два и обчелся. Не все же сумели адаптироваться. Кто спился, кто что…