Читать книгу Сады земные и небесные онлайн

Но знаю, что сад, который сейчас цветет вокруг меня, реальный, с белой калиткой в каменной стене, увитой вечнозеленым плющом, зародился поначалу в душе, был увлажнен слезами, унавожен ужасами реальности (детский сад), зарос чертополохом, лопухами, волчьей ягодой тоски и одиночества (дикий сад), пробился сквозь дурманный искусственный мир и туман иллюзорных соблазнов (ботанический сад), и только тогда смог прорасти в реальность.

Большое благо дожить до своего сада – выйти в результате всего туда, где всегда, и до тебя, и после, цветут и благоухают звезды, цветы и птицы (звездный сад).

Чистая случайность (как и одна из моих книг, изданная в самой любимой с детства иноземной стране Японии), то, что стряслось это счастье со мной на четвертой по счету чужбине. Видимо, опять несчастье помогло.

Кто же мог знать, когда пускался на дебют, чем это кончится.

• сад мой сад вертоград мой зеленый
• мальчик маленький мой несмышленый
• рассевающий мрак несусветный
• мальчик маленький мой безответный
• до конца своих дней не забуду
• как молилась я этому чуду
• как лелеяла нежно растила
• как тебя от себя отпустила
• как однажды ушел за невестой
• мой блуждающий сад занебесный

• 1999

Теперь это стихотворение, изначально посвященное сыну Василию, которого я всегда боялась потерять из-за его любви к запредельности и риску, звучит как предсказание его раннего ухода от нас в мир иной, вечный. Случилось это 17 сентября 2003 года, за два месяца до его тридцатилетия.

Он – дома. Мы – еще в гостях…

• В мире больших величин – сад мой неразличим.
• В бездне густой воды так не видать звезды.

• Если смотреть с небес – виден лишь дол да лес.
• Там среди бела дня – не разглядеть меня.

• И не найти следа – это ли не беда?
• Сад мой держа в горсти – Господи, попусти.

• 1999

Темна и неулыбчива природа

средь города и посреди народа.

Лишь снежный сад, что путь собой венчает,

не поглощает свет, но излучает!

Что было – то было: сказочный – Снежная королева, вложившая ледяное сердце в мальчика Кая! – Крайний Север («…так вот где душу застудила я, Отец! И вот когда я в бездну заглянула…»), без вины виноватая, промороженная Казань, где я мечтала обрести хоть одно окно, светящееся в бездомной ночи именно, и только, для меня (и обрела-таки, но не сразу), громыхающая железом, задыхающаяся от выхлопных газов Москва («Москва, Москва – моя чужбина: изжитая, необжитая…»).