Читать книгу Девять историй о любви онлайн

– Это точно, – закивала Валентина. – И если нет возможности услышать романтические истории от подруг, идем в магазин и покупаем женские любовные романы. И прекрасно понимая, что это очередная наивная ерунда с незаменимым никакими другими вариантами хеппи-эндом, читаем, всхлипывая от избытка чувств, – искренне поддержала Валентина речь Ирины.

– Но все-таки, как утверждают французы, настоящая любовь приходит уже в зрелом возрасте, а в юности это сильные эмоции первого опыта, бурлящие гормоны и нестабильность неокрепшей психики, – продолжила Ирина свои рассуждения по интересующей всех теме . – А вот когда взрослая разумная голова не может найти подходящего изъяна и заставляет тело трепетать, как в юности, – вот это и есть настоящая любовь, – Ирина обвела палату глазами, рассчитывая на единогласную поддержку своего утверждения.

Но теперь все молча смотрели на нее, ожидая продолжения. Выдержав необходимую паузу и глубоко вздохнув, Ирина сказала с сожалением:

– Вот только встретить такую любовь удается не всем. А про первое чувство рассказать может всякий. Наверное, мы просто не можем влюбиться в зрелом возрасте, поскольку наша голова предъявляет к избраннику непомерные требования. Вот так и остаемся с книжными любовными романами и воспоминаниями о первой любви.

– Не выдумывайте, девочки, – активно втирая крем, заметила Тамара Михайловна, очень приятная и ухоженная женщина без возраста. – Влюбиться можно и в старости, да хоть перед смертью. Вы что-то совсем забыли про пушкинские строки «любви все возрасты покорны». Вот мне сейчас шестьдесят три. И всего десять лет назад я влюбилась так сильно, что не могу сравнить это чувство ни с юношеским, ни с каким-либо другим. Наверное, любовь к каждому приходит в свое время, и от возраста это не зависит.

– Думаю, вы правы. Но я ничем таким пока похвастаться не могу, – продолжала Ирина. – А как действительно хочется сильных любовных переживаний. Только, похоже, что у меня они остались в юности. И я думаю, со мной многие будут солидарны. Но обо всем этом очень приятно вспоминать. Моя первая любовь была к моему учителю живописи – красивому молодому человеку. Я помню до сих пор свой трепет, когда он наклонялся к моему мольберту, чтобы исправить ошибки. Когда он брал своими тонкими пальцами из моих рук карандаш, слегка касаясь руки, моя душа улетала на небеса. Я не слышала слов, только смотрела на его длинные ресницы, на красиво очерченный рот. Я представляла, как он целует меня, как эти изящные пальцы гладят мое обнаженное тело. С этим трепетом души и тела ничего не может сравниться, что бы там ни говорили умудренные любовным опытом французы.