Читать книгу Некрасавица и чудовище онлайн
С силой сжала пяльцы, удивительно, что они не треснули. Поймет ли Силан, что это я так поступила с его браслетом? Конечно. Он же не дурак. Ужас мешался с гордостью от осознания того, что я смогла снять браслет. Неужели моя магия так сильна? Значит ли это, что я победила боевого мага?
Знала бы, как сильно придется заплатить за собственное тщеславие!
Дари допела песню и начала новую. Снова о любви. Не люблю эту балладу. В ней все плохо заканчивается. Вместо того чтобы бороться, девушка вышла замуж за нелюбимого, пока ее возлюбленный был в темном плену. Она же могла тянуть время! Спрашивается, если любовь была так сильна, зачем она принесла обет в храме Светлейшей?
Я представила, как мы с Силаном стоим перед алтарем. На мне венок из снежника, и я молчу… А потом в тишине звучит мое:
– Нет.
Решительно и четко.
Украдкой смахнула слезинку; так растрогалась. Затем представила, как гости в возмущении вскакивают с мест. Как перекашивается гневом красивое лицо Силана, утрачивая всякую привлекательность…
Про отца и подумать страшно.
Потом, скорее всего, отец изгонит меня, и придется принести обет Светлейшей. Возможно, я тогда смогу стать матушкой в таком вот пансионе…
Я вздохнула. Нет. Такая судьба не для меня. Лучше я отправлюсь на корабле в путешествие и буду зарабатывать на хлеб магическим умением. Посмотрю мир.
Между тем маги все не возвращались. Я уже начала подозревать, что поисковое заклинание не сработало. Немного расслабившись, сделала несколько неровных стежков на вышивке.
В зал ворвался Силан, распространяя вокруг весьма характерный запах свиней. Сапоги перемазаны навозом. На боку тоже красноречивое пятно. На груди – отпечаток раздвоенного копытца. Он что же, свалился? Уголки моих губ поползли вверх, но я подавила ехидную улыбку. Вышивки были позабыты, девочки смотрели на него в предвкушении представления.
Силан бросил браслет к моим ногам. Маг был бледен. Кажется, от ярости у него помутился рассудок, так зло горели его глаза.
Я не пошевелилась, продолжала сидеть.
– Вы потеряли, моя дорогая, – прошипел он, когда обрел дар речи.