Читать книгу Ольховый король онлайн
– Вы любите цветущие липы? – поинтересовался Артынов.
– Я боюсь пчел, – ответила она. – Слышите, как гудят? С детства боюсь, панически. Даже стыдно.
– Ничего стыдного.
– Но вы же не боитесь.
Он расхохотался. Она впервые видела его смеющимся. Это было так удивительно и так… Вероника не знала, как это назвать. Она невольно улыбнулась тоже.
– Извините, – сказал Сергей Васильевич. – Вы, верно, суфражистка?
– Вовсе нет, – дернула она плечом.
Что суфражистки борются за равноправие мужчин и женщин, Вероника знала. Даже была однажды на встрече их су-полки – подружка приглашала.
– А что вы обиделись? – Артынов заметил ее жест. – По-моему, эти дамы правы в своем нежелании плясать под мужскую дудку.
– Ох, я не знаю, – вздохнула Вероника. – Мне никогда не приходилось плясать ни под чью дудку. Всегда выпадало самой решать.
– Счастье иметь с вами дело.
Хотя это были обычные слова и произнес он их обычным своим бесстрастным тоном, они почему-то смутили ее.
– А на липе есть кап, – невпопад проговорила Вероника. – Вон там, видите?
Нарост на липовом стволе был небольшой, но достаточный для того, чтобы с его помощью отвлечь внимание от собственного смущения.
– У нас в Багничах много вещей из капов, – поспешила добавить она. – Ясик, внук деда Базыля, что только из них не вырезает. Шкатулку сделал. И даже с меня портрет, фигурку деревянную. Только я ее не видела, это мать мне написала.
«Матка Боска, да какое ему дело до шкатулок, фигурок! – мелькнуло у нее в голове. – Что это я бормочу, зачем?»
Не отвечая на ее бестолковый лепет, Сергей Васильевич подошел к липе и из кармана брюк достал нож. Это была та самая финка, которая так почему-то Веронике запомнилась.
«Что он собирается делать?» – подумала она почти с испугом.
Артынов поднял руку и стал что-то вырезать на липовом стволе быстрыми короткими движениями.
Любопытство, охватившее Веронику, боролось в ней с опаской перед пчелами.
– Что это вы делаете? – спросила она, сначала издалека, а потом все же решившись подойти поближе.
На древесном стволе, высоко над головой, было вырезано ее имя. Пчелы садились на свежие срезы, словно буквы были цветами.