Читать книгу Ольховый король онлайн

Неужели это было всего лишь позавчера? Кажется, будто прошла вечность.

– Та шляпка цвета берлинской лазури, – сказал Сергей Васильевич, – очень была хороша на серебряных ваших волосах. И оттеняла ваши глаза. Я после жалел, что велел вам одеться крестьянкой и тем самым лишил себя удовольствия смотреть по пути к границе на такую игру красок.

– У вас жар, Сергей Васильевич, – сказала Вероника. – Сейчас дам лекарство. Не морфий, а жаропонижающее. И пожалуйста, забудьте про это свое «завтра уйду». Надо Бога молить, чтобы не случился сепсис.

– Лишен такой возможности.

– Какой?

– Молить Бога. Я позитивист.

Что такое позитивист, Вероника не знала. Но это не представлялось ей сейчас существенным. Она налила воды из графина в стакан, высыпала туда порошок и, поднеся стакан к губам Сергея Васильевича, предупредила:

– Это горькое.

Он приподнялся, опираясь на локти, и поморщился. Поспешно сев на край кровати, она завела свободную руку ему за плечи, чтобы предотвратить боль, неизбежную для него от любого мышечного усилия, и постепенно наклоняла стакан по мере того, как он пил.

Допив, Сергей Васильевич сказал:

– В самом деле горько.

Она видела его лицо совсем близко – светлые глаза, губы, до синевы искусанные от боли, которую он испытывал, пока она везла его на фурманке, и которая стала лишь немногим слабее теперь. Ей вдруг показалось, что сейчас он ее поцелует. Нет, не показалось – она была в этом уверена. И до чего же стыдно было потом вспоминать, как она помедлила несколько секунд, вместо того чтобы подняться с кровати сразу, как только стакан был допит!

Но поднялась, конечно, и стала мыть стакан в раковине. Взгляд Сергея Васильевича прожигал ей спину. Оттого, что у него жар, наверное.

«Божечки, что ж за глупство мне в голову приходит!» – подумала Вероника, поворачиваясь наконец к больному.

– Идите, пожалуйста, спать, – произнес он, глядя на нее так внимательно, что ей стало не по себе.

Он видит ее насквозь, в этом невозможно сомневаться. А учитывая ее мысли, проницательность его сейчас совсем неуместна.