Читать книгу Парадоксы и причуды. Публицистика и полемика онлайн

Считают, что украинскому народу присущи высокая эмоциональность, чуткость и лиризм, которые проявляются в эстетизме народной жизни и обрядах, а также в песенности и мягком юморе. Всё это определяет, казалось бы, высокую человечность народа. Тем более поражает сочетание этих качеств с жестокостью, характерной не только для времен «гетманщины», но и последующих столетий. Откуда это параноидальное стремление посадить «москалей на ножи» и «утопить жидов в крови москалей»?! Впрочем, если обратиться к поэзии «великого Кобзаря» Тараса Шевченко, то истоки жестокости, как ни парадоксально, вытекают из украинской ментальности. Приведу в качестве примера строчки из его поэмы «Гайдамаки»:

«Максим рiже, а Ярема

Не рiже – лютує:

З ножем в руках, на пожарах

І днює й ночує.

Не милує, не минає

Нiгде нi одного…»

Поэт рисует обезображенный ненавистью облик Ивана Гонты:

• «Кровi менi, кровi!
• Шляхетської кровi, бо хочеться пить,
• Хочеться дивитись, як вона чорнiє,
• Хочеться напитись…»

Эти кровожадные строки наш современник Олесь Бузина, назвавший из-за них Тараса Шевченко вурдалаком, приписал плодам его подсознания, иначе – его ментальности. При этом он напомнил, что поэт, никогда не бывший на войне, их написал в двадцатипятилетнем возрасте, недавно перед этим получив вольную.

Однако переметнувшийся к гайдамакам уманский сотник (полковник) Иван Гонта – не плод воображения, это реальная личность, и с его «подвигами» поэт явно был знаком. Имя Гонты связано с уманской резней, произошедшей во времена Колиивщины в Умани в 1768 году, когда гайдамаками зверским образом было уничтожено 12 тысяч евреев и поляков. При этом они «случайно» истребили также свыше 2 тысяч православных, заподозренных в симпатиях или укрывательстве «ворогов». Вот фрагмент из описания очевидца этого события (www.vostlit.info):

«Началась ужасная резня. Со всех сторон текли ручьи крови; были слышны только раздирающие душу крики тех, которых резали и которые умирали, проклиная Гонту. Со времени основания Польши не было еще такого несчастья, причинявшего такую мучительную смерть стольким полякам и евреям. Прежде всего, они стали резать евреев, и никому не давали пощады. Несчастные дети умоляли разбойников дарить жизнь их родителям. Гонта велел умертвить их за это жесточайшим способом. Всех детей связали, колесовали и лошадьми их растоптали».