Читать книгу Жизнь Гегеля. Книга первая онлайн
Поэтому я считаю Гельдерлина пророком, который первым провозгласил «Бурю и натиск» духа универсальности и единства среди тюбингенских студентов. Он был любимым поэтом Шеллинга и Гегеля. Пантеистическая сущность в нем, конечно, не была впервые привита ему Шеллингом, поскольку она фактически составляла его индивидуальность. Достаточно сравнить тот факт, что Гельдерлин прославлял Все и Единое уже в начале 1791 года, с тем, что в написанном Шеллингом в 1795 году «Я» еще нет ничего от пантеизма, к которому он начал переходить лишь позднее, в «Мировой душе». В том смысле, в котором обычно говорят о пантеизме Шеллинга, он вообще не выражал его до 1809 года в двух своих журналах по специальной физике, в «Бруно» и в «Медицинском журнале»; «Гиперион» Гельдерлин, однако, появился уже в 1797 году.
У меня не было писем Гегеля к Шеллингу в оригинале, только в копии из «Wittwe Hegel». Примечание о дате ответов Шеллинга также взято из этой копии. Сами ответы Шеллинга остались для меня совершенно неизвестными. В декабре 1843 года г-н В. Хеннинг предложил мне их с условием, что они будут напечатаны полностью. Я с благодарностью принял эту уступку, но пожалел, что не могу больше включить письма в уже законченную биографию, а только в документальное приложение; однако господин В. Шеллинг будет очень обязан всем друзьям истории нашей философской литературы.
Ответа на это я не получил.
Мне уже приходилось говорить о моем личном отношении к Гегелю в 1836 году в предисловии к моей критике шлейермахеровского учения о вере. Поэтому я лишь напомню, что, хотя я никогда не был непосредственным учеником Гегеля, я соприкоснулся с ним и с кругом, который вокруг него образовался, настолько, что смог составить достаточное представление о его личности и о его индивидуальном отношении к Берлину. Как ни странно, я, как прекрасный биограф, также отметил его последний день рождения. Частные обстоятельства заставили меня остаться в Берлине в 1831 году во время приближения и вспышки холеры. Гегель жил напротив тора Галлефхен в Гнмовском саду. Почти все его друзья и знакомые разъехались, спасаясь от удушливого ангела; в университете был такой дефицит, что мне даже пришлось заменить в качестве приглашенного докладчика на публичном диспуте нынешнего профессора Маттезиуса Грейфсвальде, и я до сих пор отчетливо помню, как копии тезисов для диспута пришли ко мне через городскую почту, все обкусанные и порванные, а не продезинфицированные. В этих обстоятельствах у Гегеля было больше досуга для «меня, и я несколько недель очень весело и счастливо общался с ним и его семьей. Случилось так, что я, будучи гостем Мартина Гейнеке, поехал с ним и его женой в Тиволи, чтобы отпраздновать день рождения Гегеля. Кто бы из нас мог предположить, как скоро его отнимут у нас! Я расстался с ним под шутливые замечания об эпидемии холеры, которая поджидала меня под Виттебергом на пути в Галле, – а через несколько недель он сам скончался от болезни. В январе 1832 года, когда я тоже заболел холерой до смерти, мне иногда приходила в голову ироничная мысль, что я был слишком верным учеником Гегеля.