Читать книгу Последняя инстанция. Расследование онлайн

Реально уменьшенный список радовал. Одно дело разбираться с пятьюдесятью кандидатами, совсем другое дело – с пятью. С каждым надо было, по крайней мере, встретиться и поговорить. Мы разделили обязанности по-честному: пять на два не делится, вот Сашка себе и взял неделящуюся половину в виде четырёх персонажей. Я оставил себе первого клиента, который ввязался с Гаргаевыми в клубную тему.

Это было ещё в 96-м. Историю «бизнеса» мне в подробностях поведали петроградские коллеги. Виктор Маслов, шестьдесят седьмого года рождения. Амбициозные планы по созданию сети клубных дискотек, он задумал вскоре после армии. Ниша была на то время не освоена. Всё дело упиралось в деньги. У Виктора были жена и ребёнок, и он был готов в лепёшку разбиться, чтобы сделать их жизнь красивой и достойной. Вполне разумные пожелания молодого любящего отца и мужа. Первую и вторую свои дискотеки Виктор открыл сам. Помогли средства, вырученные после продажи родительской квартиры. Немного помогли родители жены, продавшие приличный загородный дом. Короче говоря, своим коммерческим заделом молодая семья была полностью обязана родителям. Это очень угнетало Виктора, и подстёгивало его на расширение сети. Но вот на это самое расширение денег у парня как раз и не было. Дискотеки уже начали приносить первый, весьма ощутимый доход, который тут же шёл на обслуживание уже имеющихся клубов. Тем не менее, у бизнеса свои законы. Для того чтобы остаться на плаву и не быть съеденным конкурентами, Виктор просто обязан был открыть ещё несколько заведений, причём их уровень должен был быть значительно выше, нежели двух первых пробных шаров. Именно в этот момент, в жизни Виктора и появились братья Гаргаевы. Кто свёл Маслова и братьев, осталось за кадром, как и точное время их знакомства.

Я неплохо помню те годы – середину девяностых. Получить кредит в банке было нереально, если, конечно, ты не сын директора банка, дочь чиновника или с ними со всеми крепко дружишь, желательно, организмами. Так сказать – кредиты для своих. Это касалось, как частных, так и государственных банков. Поэтому всегда находились добрые дяди, которые «на ура» давали начинающим бизнесменам кредиты практически, за здорово живёшь. Бизнес и криминал в то время (сейчас хоть чуть-чуть разъединились) были практически слиты воедино. Слово значило куда больше, нежели документы, договоры, нотариальные заверения и расписки. Как и криминал, бизнес в то время жил «по понятиям». Деньги давались под честное слово. Забирались, в случае провала бизнеса, под крепкий кулак. Никаких расписок не надо было, чтобы у прогоревшего бизнесмена или у барыги, который скрысятничал прибыль, отобрать и бизнес, и квартиру, и машину, и ещё навесить на него долг в качестве штрафа, да на этот долг ещё и проценты приклеить. Мало кому удавалось выжить в те времена. Как умно и много ты не работай, как ни крутись, как жилы не рви – у ростовщиков интерес не только в процентах заключался. Пока дело развивается – так и быть, они, как курочка по зёрнышку, в виде процентов поклюют. Стоит бизнесу на ноги встать – у инвесторов уже интерес иной – забрать себе бизнес любой ценой. Так вышло и с Масловым. В итоге всех перекредитований, залогов и прочих развлечений, Маслов остался должен Гаргаевым немалую сумму. Дальше следовала длинная банальная история, в результате которой всё имущество Масловых, включая клубы и недвижимость, оказалось в руках братьев. Сам Виктор бесследно исчез. Ни его самого, ни его трупа найдено не было, и впоследствии Виктор Маслов был объявлен пропавшим без вести. Жену Виктора – Татьяну – в один далеко не прекрасный день нашли мёртвой в съёмной квартире, где она и жила после пропажи мужа. Их ребёнка, которого они старательно прятали у дальних родственников в Белоруссии, отыскали органы опеки и определили в детский дом. Убийство Татьяны Масловой было расценено следствием, как суицид, потому как, её нашли в закрытой изнутри квартире с пистолетом в руке. Записки найдено не было, но эксперты выдали заключение, что выстрел был сделан с крайне близкого расстояния. Вкупе с закрытой изнутри квартирой, это дало повод следствию признать смерть Татьяны самоубийством. Могла ли мать, любящая своего ребёнка, бросить его на произвол судьбы (к тому времени родители Татьяны уже умерли – в деле ни слова о причинах их смертей), оставить у дальних родственников, почти чужих людей, осознавая, что дальнейшая жизнь ребёнка – это приют? Об этом следствие тоже умалчивало. Документально подтверждено, что произошло самоубийство, значит, так тому и быть. Остальное, как говорится, эмоциональная сторона дела, которая к делу уголовному отношения не имеет.