Читать книгу Узники Мельпомены онлайн

Вима толкнули. Отвлеченный от своих мыслей он не сразу понял, что произошло. Очередь двигалась, и он стоял уже далеко не последним. Какой-то человек пытался вклиниться в начало, крича, что у него дело жизни и смерти. Его вышвыривали, и какая – то бабка истошно орала на него с начала очереди, потрясая палкой, с огнем в глазах и диким сожалением, что ему мало досталось и ей не дотянуться. Спокойные, уставшие и готовые ожидать до бесконечности, лица людей изменились. Только очнувшись от размышлений, Вим не сразу понял, куда попал. Вокруг горели безумные, жаждущие крови, глазницы, губы яростно сжимались и разжимались, готовые извергнуть потоки нецензурной брани, а руки тянулись к несчастному, по глупости совершившему ошибку, человеку (лучше бы он просто зашел в кабинет, пытаясь дать на лапу), со зверским желанием разорвать, покалечить, изничтожить, хотя бы просто толкнуть. Очередь кипела. Дикий хитросплетенный хвост конторской бумаженщины взвивался и дышал, пытаясь поймать беднягу кольцом и уже там отплатить ему за его страшное преступление, как хвост гигантской змеи, со ртами по всему телу. Человека забили в конец очереди, где он как–то скрылся, посерел и растаял от жаждущей крови толпы. Гул начал утихать. Вим задумался.

Почему люди сплачиваются лучше всего против чего-то, а не за что-то. Против, казалось бы, мелочи, они готовы в любую секунду митинговать, бушевать, идти на врага. А в глобальном, в том, что действительно может улучшить их жизнь – молчат, терпят, бояться, стараются не замечать. Вокруг тонущего человека мгновенно собирается толпа зевак, и какой-нибудь один отважный герой вытащит его. А вот подать руку бабульке, вползающей в автобус, не каждый решиться. Уступить место женщине на дороге со знаком «чайник».

Вим вспомнил, что с утра не ел и в желудке противно засосало, чем объяснилась слабость в ногах. Опять начал мучить кашель. Он всегда заходился приступом на ослабленном состоянии, как будто ждал время, в которое лучше ударить. Народ отодвинулся от него. Народ по прежнему стоял, тихонько переговариваясь, четко следя за стремящимися вклиниться, и ненавидящим взглядом провожая тех, кому через кабинет это удалось. Старик стоял уже около трех часов.