Читать книгу С каждым вдохом: Удивительная история наших легких онлайн
Илистый прыгун не единственный вид, сохранившийся с того периода выхода из воды на сушу 400 млн лет назад. Амфибии, особенно лягушки, жабы и тритоны, могут дышать с помощью кожного дыхания, при котором кровь, протекающая в коже, забирает кислород и выделяет углекислый газ. Амфибии пользуются этой системой как под водой, так и на суше. Австралийский рогозуб – это еще одно эхо нашего эволюционного прошлого. Это один из шести оставшихся видов двоякодышащих рыб, который оказался наиболее эффективным: он по-прежнему обитает в двух мирах – в океане и на воздухе. Он выглядит неопасным, у него длинное, оливково-зеленое, массивное, змееподобное тело, маленькие глазки и четыре плавника, с помощью которых он передвигается как в воде, так и на суше. У него не такие уж маленькие размеры: в среднем его масса тела составляет солидные девять килограммов, а длина – более метра. Он живет в мелководных, мутных, пресных водах Квинсленда на севере Австралии, в уединенном, тихом месте, где обитают изолированные виды, казалось бы, застывшие во времени. Существующего в течение 370 млн лет австралийского рогозуба также окружает ореол первобытности, как будто бы для него было бы привычным ускользать от укуса птеродактиля или стремительных челюстей крокодила.
Использование кислорода рогозубами впечатляет, потому что они могут обитать и как рыбы в воде, и как сухопутные существа на суше. В отличие от илистого прыгуна, у рогозуба есть настоящие легкие, с настоящими ячейками газообмена, а не только простая диффузия воздуха через мембрану. Он может жить несколько дней на суше, питаясь растениями, которые иначе были бы для него недоступны. Легкие также оказываются полезными, когда воды в естественной болотистой среде обитания рыбы становится мало.
Целакант, илистый прыгун и австралийский рогозуб – это увлекательное окно в наше прошлое, показывающее, как виды экспериментировали с различными способами извлечения кислорода. Без кислорода и способа его извлечения ни нас, ни большинства видов, живущих вокруг нас, не было бы вовсе.