Читать книгу Сегмент времени онлайн

Ребята проснулись, удивленно осматриваясь вокруг.

– Держитесь! – крикнул мужчина, цепляясь за панель управления.

– Что случилось? – Ромкин голос прерывался от сумасшедшей скачки трехногого Паука.

Дядя Леня не ответил, но ребята и сами услышали приближающие крики преследующих их людей.

– Это люди! – громко сказал кто-то из мальчишек.

Человеческие силуэты приближались, они бежали на удивление быстро. Вот уже видно лицо бегущего впереди, оно походило на звериное. Вроде бы обычное лицо человека, но у него был звериный оскал, раздутые ноздри, бледная кожа лица вся изрезана густыми морщинами, и от этого, кажущаяся почти черной на белом снегу.

Человек схватился за лапу Паука, попытался подтянуться, чтобы запрыгнуть в кабину, но она не выдержала, оторвалась и улетела вместе с преследователем, видимо попав еще в кого-то, потому, что вдалеке раздался резкий вопль.

Передние лапы Паука, извиваясь, поволокли по снегу подпрыгивающую кабину. Скорость заметно упала, и преследователи начали догонять путников. Сквозь падающий снег прорисовались человеческие фигуры. Они становились все ближе и ближе. Уже можно было разглядеть торжествующий блеск в их диких глазах. Те, которые ближе к вездеходу, начали пытаться уцепиться за кабину. Страшная рука схватилась за опору крыши, ребята шарахнулись в другую сторону. Торжествующая физиономия повисла над кабиной.

– Ах, ты гад! – страшно закричал дядя Леня. Он стоял, упершись в сидение, а в руках его было охотничье ружье. Выстрел, и существо, получеловек, полу зверь разжало пальцы и покатилось в темноту.

Теперь Чепрыгин перевел прицел на другую фигуру, вынырнувшую из мрака. Хлопок, и еще один кувыркнулся в снег. Но их было много, очень много для троих юных ребят и одного престарелого взрослого пытающихся спастись на искалеченном вездеходе РЛ-18.

До этого момента Леонид Алексеевич никогда ни в кого не стрелял. В тире немного, в молодости. Он не был ни охотником, ни рыболовом, никогда не понимал тех, кто радуется убитому животному или рыбе, висящей на крючке и корчившийся от боли. Хотя сам убивал, но сначала усыплял, и животным не было больно. Во имя науки. Во имя всего человечества.