Читать книгу Пожар в зеленом доме онлайн

Он появлялся из ниоткуда. Мои тело и мозг находились в радостном ожидании. Ноги торопливо шли по дороге. И вот – внезапно – за поворотом у старого двухэтажного дома, где лиственница соседствовала с дубом, открывался вид на этот самый перекресток со скрипучим одноглазым фонарем. И ожидаемо возникал он. Мой невероятно любимый, зеленый деревянный дом. Со светящимся кухонным окном. Одинокая лампа, без люстры и абажура, горела над столом и приглашала выпить чай с чем Бог послал.

Этот зеленый дом, этот резкий поворот дороги, это светящееся окно – все это было символом моего детства. Символом любви и свободы, которая бывает только в теплых бабушкиных руках. Символом моей памяти о том, чего уже не вернуть.

Память и сейчас подсовывает мне это окно, эту дорогу, эту потрескавшуюся зелень давно покрашенных стен, эту приземистую красоту русской деревни, которую и узнать-то можно лишь в одном случае – проведя в ней детство и запечатлев на внутренней стороне век. Чтобы, когда ложишься спать и такой взрослый, уставший, одинокий думаешь: а когда же все-таки я был счастлив, без призыва возникал этот вид: деревня, усталость, дальняя дорога и бабушкино окно.

На крыльце, если не встречал меня у самого автобуса, ждал худой великан, который едва не касался головой шиферной крыши, и подавал мне руку. Моя тоненькая, почти просвечивающая ручка терялась на его ладони, как полевая ромашка на пшеничном поле.

Крестный брал меня за руку и вел по ступенькам крыльца. Этому большому человеку можно было доверять. И любить его как отца. Что я и делала 29 лет.

Мне три с половиной. Папа уже полгода как бросил меня, улетев куда-то на небо или спрятавшись под землю. Теперь из всех мужчин я доверяю только этому великану, который всегда ждет меня в бабушкином доме. Всегда носит меня на закорках. Всегда качает, когда сидит нога на ногу, а я подхожу и запрыгиваю на ногу-качалку. Всегда разрешает мне забираться на спину к дедушке, да и к себе на спину тоже. Разрешает даже отхлебывать чай из его огромной, в десять раз больше моей руки, кружки. Отхлебываю, обжигаюсь и улыбаюсь: горячо. Он кивает. Я снова тянусь к кружке. А он разрешает все. Потому что я самая младшая. Потому что моего папы больше нет.