Читать книгу Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая онлайн

И, наконец, Соединенные Штаты.

Между 1933 и 1939 годами около 300 тысяч немецкоговорящих граждан подали прошение на въезд (примерно 90 процентов из них – евреи), но переселилось за этот период лишь 90 тысяч.

Несмотря на искреннее желание некоторых американских активистов помочь бежавшим от нацистского режима, строгие иммиграционные квоты, оппозиция общества и антисемитизм являлись серьезным препятствием к облегчению процедуры приема новых граждан.

3

До войны американская квота для германских подданных составляла 25,957 человек, но полностью не использовалась из-за введенного Государственным департаментом ограничения: консулам за рубежом запрещалось выдавать визы претендентам, если они с большой вероятностью (very likely) могли стать финансовой ношей для страны. Введенная в 1930 году в период Депрессии инструкция оставалась в силе до 1936 года, когда политическая и экономическая атмосфера в стране изменилась. В 1936 году формулировку несколько смягчили, заменив на probable (возможно).

Когда к потоку бежавших из Германии добавились австрийцы, президент Рузвельт предложил созвать конференцию государств, выразивших желание помочь в разрешении проблемы переселения и устройства оставшихся без крова людей.

Конференция открылась 6 июля 1938 года в швейцарском городке Эвиане с участием 32-х стран. Германию, разумеется, и не думали приглашать. Выступавшие представители осторожничали, произносились благопристойные речи, но все, о чем смогли договориться участники, выразилось в создании межправительственного комитета для выработки мер. «Никто не хочет их» – с заметным удовлетворением констатировала немецкая газета Фолькише Беобахтер.

А пока Англия и Франция, в соответствии с принятой тогда международной практикой, прежде всего, создали цепь лагерей интернирования, куда загнали всех лиц «враждебной» национальности и граждан, не имеющих паспортов.

Общим для лагерей интернирования было отсутствие должной санитарии, нормального питания, прочих элементарных условий быта. В какой-то степени это объяснялось спешкой и неразберихой в первые месяцы войны (в Париже лагерем послужил известный стадион Ролан Гаррос). Формально интернирование предполагало только лишение свободы, заключенных даже навещали близкие, а имевшие деньги могли прикупить питание. Чуть позже, однако, в некоторых из них охрана стала практиковать физическое насилие и издевательства. Особенно отличался этим лагерь Ле Верне[3].