Читать книгу 36. Голографические импровизации онлайн

Зачастую, войны в науке так же несут условную необходимость. Не так уж все и отрицается или выбрасывается. Более того, все чаще происходит возвращение отрицаемых на том или ином этапе идей. Конечно, с видоизменениями. Но тем не менее. Важно же то, что абсолютная безапелляционность вполне себя дискредитировала.

Приходится признать сосуществование, не исключающее и других вариантов, в многофакторности.

Голографическое изображение максимально соответствует отражению сформулированного выше, в свою очередь, влияя на такую-то реальность как непосредственно, так и опосредовано.

Возникающий компромисс— безусловное следствие как идей ее наполненности, так и изображение всего этого – порознь и вместе.

Литературное изображение создает достоверность, недостижимую для научных исследований, относящихся к истории. Исчислить такую картину весьма сложно. Игнорировать художественное построение, как составляющую голографического отражения реальности будет недобросовестно и повлечет нарушение объективности картины. Голых цифр будет недостаточно. Историк, уходящий от чувственного, эмоционального, предложит другую историю. Историю, которой не было – в лучшем случае, голый скелет. Естественно же, это справедливо и по отношению к историкам при противоположном подходе.

Итог (сложение, вычитание и т. д.) – переходит в сплав и, далее, в целое – голографическое изображение.

Цирк. Арена. Клоун в погонах-эполетах важного чиновника – где-то вдали в своей неприступности.

Еще два клоуна. Оба – местечковые и бедные, но один значительно более умудренный жизнью.

– Значит, смотри. Вот я тебе даю это мясо с косточкой. Ты понял? Так. Это задняя часть. Половина. Половина задней части.

– Да-а?..

– Слушай сюда. Тебе говорят. Значит, ты возьмешь эту половину задней… задней, ты понял? части и придешь к своему гойскому пурецу. И скажешь ему…

– Гит морген, пурец!

Мудрый бедный клоун тяжело вздыхает.

– Нейн. Нет. Терпи. Ты еще не говоришь.

– Их зуг аф идиш.

– Ты не знаешь русский язык. И украинский. А они не знают идиш.