Читать книгу Мифы Ктулху онлайн
В серых лучах зари я, шатаясь, выбрался из подземелья, закрыв замок на цепи. Я более не был юнцом, хоть всего лишь двадцать один раз зимние морозы холодили мое тело. Окрестные жители, поднявшиеся на рассвете, наблюдали за мной с отчуждением, пока я следовал к дому, дивясь следам разнузданного празднества на моем лице, что некогда было лицом человека уединенного и умеренного. Я не показывался на глаза родителям, пока не предался длительному сну, придавшему мне сил.
С тех пор я еженощно пребывал в гробнице, становясь свидетелем и участником деяний, о которых не желаю вспоминать. Речь моя, всегда подвластная окружавшему меня, переменилась первой, ее внезапная архаичность не осталась незамеченной. Затем бесшабашность и безрассудство овладели мной, и я исподволь приобрел манеры человека светского, невзирая на уединенность, в которой жил ранее. Язык мой, что молчал доселе, заиграл с легкой грацией Честерфилда, с безбожным цинизмом Рочестера. Я проявлял невиданную эрудицию вне всякой связи с моей монашеской юностью книжника, покрывая форзацы книг на лету сочиненными эпиграммами, навевавшими мысли о Гее, Прайоре и блестящих умах стихотворцев эпохи Августа. Как-то за завтраком я чуть не навлек на себя несчастье, разнузданно продекламировав вакхическую песнь восемнадцатого века, георгиански игривую, нигде не записанную, звучавшую приблизительно так:
- Пусть элем наполнятся кружки друзей,
- Мы выпьем за радости нынешних дней,
- Дымится на блюде мясная гора,
- Так выпьем, закусим, и так до утра!
- Напьемся вина,
- Ведь жизнь не длинна,
- Так пьем за корону и женщин до дна!
- Был Анакреон наш набраться мастак,
- Пусть сизым был нос, зато был весельчак!
- Пускай краснолиц тот, кто весел и пьет,
- А коль побелеет, земля приберет!
- Буду Бетти ласкать
- И ее целовать,
- Ведь дочки хозяйской в аду не сыскать!
- Эй, Гарри, юнец, ты же еле встаешь,
- Парик потеряешь, под стол упадешь,
- Но лучше уж кружки до края налить,
- Под лавку свалиться, но в яме не гнить!
- Так пей, веселись,
- Только не захлебнись,
- Не то на шесть футов ты спустишься вниз!
- Дери меня черт, не держусь на ногах,
- Язык заплетается, вязнет в зубах,
- Хозяин, пусть Бетти мне стул принесет,
- Просплюсь у тебя, иль супруга прибьет!
- Кто б смог руку дать,
- Чтоб крепче мне встать
- И снова на тверди земной пировать!
Примерно в то же время я стал бояться огня и молний. Прежде я был к ним безразличен, теперь же они будили во мне невыразимый ужас, и я искал спасения в самых отдаленных углах при первых признаках грозы. Днем моим излюбленным укрытием был подвал среди развалин сгоревшего поместья, и я мог отчетливо представить великолепие дома в его лучшие годы. Однажды я напугал местного жителя тем, что привел его прямо ко входу в это неглубокое убежище, о котором знал, несмотря на то, что о нем забыли на долгие годы.