Читать книгу С тобой я не плачу онлайн
В нашей семье не принято плакать. Вообще. Я бы сопоставила это "странное" явление со стыдом. Нет, конечно, никто из нас не говорит, что слезы это стыдно или что-то в таком роде, однако атмосфера и взаимоотношения в моем доме такие, что плач невольно воспринимается каждым из нас как проявление слабости, что неизменно сопровождается чувством смущенности, угрызения совести, сконфуженности и желанием спрятаться ото всех и вся.
А еще у окружающих постоянно возникает неправильная реакция на человека в слезах. Мы не умеем утешать. Кто-то плачет – другому становится неловко, неуютно, и иногда он отводит взгляд, игнорирует, а иногда говорит такие чудовищно-убогие и назидательные слова, что лучше бы молчал. А лучше – ругаешь ты себя – следовало бы молчать самой. Не издать ни звука – не рыдать на виду этих бесчувственных созданий, ведь знаешь, что никто не разделит твою печаль, никто не поймет, никто не обнимет и не погладит по головке, ни один не скажет: "Поплачь-поплачь, дочка, слезы действительно помогают, не стесняйся. Слезы – это правильно. Слезы – это борьба со стрессом. Я очень хорошо тебя понимаю. Поплачь, милая, и станет легче." Но нет – они говорят "Ну не плач, нашла из-за чего плакать", бросают небрежно "И вот зачем ты сейчас ревешь?" и тяжко вздыхают, обесценивая слезы и состояние другого – вроде бы близкого, родного – человека. Но такое ощущение, словно мы совершенно чужие друг другу люди. Словно мы друг другу никто. Звучит так страшно, да? Да, очень страшно.
И вот поэтому я никогда не плачу ни перед одним членом семьи. Ведь поплакать можно потом, по ночам, когда никто не видит и не слышит, верно же? Как грустно.
Сами родители таковы, безэмоциональны, безучастны к душевной организации и психологической боли собственного ребенка, закрыты и почти холодны, – и нам, детям, они непроизвольно из года в год прививают то же самое.
Нужной теплой откровенности они нам не привили. Родители молчат – дети молчат. Они не показывают любовь и привязанность – и дети вырастают с закрытым внутренним миром, в который очень трудно, болезненно и почти невозможно впускать кого-то помимо себя. А в осознанном зрелом возрасте с вероятностью девяносто процентов такие уже-не-дети повторят ошибки своих родителей, поскольку иного вклада в хрупкую нежную психику им не дано. Они не умеют быть другими. Очень страшно оказаться в этом замкнутом круге ошибок.