Читать книгу Таинство любви онлайн

Вообще же, метания такого рода сродни поискам собственного отражения в зеркале, – куда девается оно, когда ты прячешься, да и исчезает ли? Может, живёт собственной жизнью, и, бросая все дела, поправляя сбившийся на сторону галстух и наскоро приглаживая причёску, едва успевает подбежать к той стороне зазеркалья, чтобы дать тебе налюбоваться собой прежним. А ты-то – почти шутейно, так только, наскоро, вскользь, лишь убедиться… Но мимолетье то до некой поры, пока не замечаешь подвоха… подмены, от того, что не находишь яркого озорного взгляда, на его обычном месте. И, бросая все дела, принимаешься хлопать по карманом души, отыскивая – где оставил его, где обронил, растерял как.

Ты в равной степени остаёшься собой, покуда укладываешься в систему временных координат в известном тебе окружении при не менее известных обстоятельствах. И как только намечается некоторая ущербность, – пиши пропало. Ты себя доле не поймёшь, даже в угоду Декарту10 и его призыву подвергать всё сомнению. Такова наша, человеческая доля.

И… Не может быть нечто совершенно дурно или в высшей мере превосходно, только в связи11. Иначе никак.

Что делали мы вечерами, когда выдавался вдруг … обрушивался на нас свободный вечерок? Прихлёбывали не раз читанное взахлёб сладким, покрывшимся радужной плёнкой чёрным чаем с чёрствой горбушкой чёрного, натёртой чесноком и солью. Сладкое с солёным и чесночной горчинкой, не из простоты или дурновкусия, но для равновесия, которого требовало нутро. Во всём.

Бывало, что такими вот вечерами грызли подсолнухи. Кто-то сплёвывал шелуху под ноги, кто-то в кулак, иной в кулёчек. У нас то происходило иначе. Мы сидели подле круглого стола, в красивом блюде по центру, на манер муравейника возвышалась горка подсушенных на чугунной сковородке семечек.

Чистили руками, надавив пальцами по ширине скорлупки, до хруста. Здорово было так вот сидеть, слушать, как беседуют наши, а ты, хотя и не дорос ещё вставить словечко в масть или поперёк, но уже допущен сидеть рядом. Накопишь эдак за щекой побольше ядрышек, а потом жуёшь. Вку-усно! А сам прислушиваешься, переводишь любопытный взгляд от одного рассказчика к другому.