Читать книгу Из века в век онлайн

Теперь у меня родственников – своих кровных и Стояна – как у косоглазого друга Винни-Пуха: полк и еще шеренга. И что удивительно, многие живут в Меатиде, малороссийском Приазовье: и украинцы, и русские, и болгары, и поляки. Настоящий Вавилон!

А в городе на реке Берде, где живет самый старший и любимый папин родич Вадим Иванович Львов – все говорят на таком странном жаргоне, что украинцы принимают его за русский язык, а русские – за украинский.

Дядя Вадя, как я его называю, – это уютная копия отца. Ну, вот точно такой же, только гораздо ниже ростом и старше. Я не жалуюсь, что мой папа может быть украшением баскетбольной команды. Но не все же утыкаться носом в пряжку на его ремне. Хочется уже и плечом к плечу постоять и в глаза не снизу вверх посмотреть.

Стоян называет дядю Вадю "вечным комбатом Второй мировой", а квартиру Львовых рядом с портом – "Домом у моря".

Когда я в младенчестве совершал в "Доме у моря" какую-нибудь оплошность, отец жутко переживал, беря вину на себя. Ему казалось, что, разбивая рапан на подставке или поворачивая не в ту сторону парус на декоративном корабле, я просто-таки меняю ход истории. Он не наказывал меня и даже не говорил каких-либо особенно строгих слов, но его волнение передавалось мне, и я то впадал в состояние крайнего возбуждения, то плакал и капризничал.

Стоян в таких случаях поступал не лучше. Он давал мне по рукам и выставлял за шиворот в коридор, заявляя, что в приличный дом такого "шмендрика" даже на порог нельзя пускать. (Тоже словечко откуда-то выискал!).

И только мудрый дядя Вадя ласково обнимал меня за плечи и говорил:

–Ну, и шо вы хотите от ребенка? Помазать одно место клеем и на стул посадить? Нашлись тоже Песталоцци на его голову.

Потом он уводил меня в "детскую", из которой давно улетели в далекие края два его замечательных и ученых сына, укладывался на широкий диван и говорил:

–Ну, давай, родненький, неси своего "Ушастика" и плед прихвати.

Мы уютно устраивались под штопаным красно-черным шотландским пледом, и дядя Вадя с большим личным интересом читал мне о приключениях чешского игрушечного медвежонка.