Читать книгу Профессия: разгадывать криминальные тайны. Том 2 онлайн

Выбравшись во двор, Зубакин задержался у «фитиля», ещё раз оглядел его и заметил два крупных разрыва сетки. Сочтя снасть чересчур громоздкой и сложной при использовании одним человеком, он разочарованно махнул рукой и зашагал к выходу.

Редкие встречные провожали вооружённого чужака пристальным взглядом. Зубакин, чьё плечо приятно тяготило заряженное ружьё, вселяя уверенность и спокойствие, ощущал спиной эти взгляды.

Дойдя до ближайшего переулка, он свернул к реке и пошёл берегом – чрезмерное внимание к своей персоне лесному отшельнику было ни к чему.

•                                         * * *

На Тугул опустились густые августовские сумерки. В небе взошла бледная луна. Тихо кругом, лишь иногда прошуршит и блеснёт рубиновыми габаритными огнями редкая автомашина, освещая тусклым светом фар дальние улицы.

Человек в тёмных одеждах, бросив взгляд по сторонам, шагнул в тень дома и осторожно постучал пальцем по оконному стеклу. Когда в окне вспыхнула лампочка, он поднялся на крыльцо и замер в ожидании.

– Мишка, это ты? – послышалось из-за двери.

– Я.

Лидия Андреевна отодвинула дверной засов и впустила ночного гостя в дом.

– С чем пожаловал? – строго спросила старая женщина, когда они вошли в прихожую.

– Хотел попросить у тебя старый дождевик, что от дядьки остался, – ответил Михаил. – Тебе он без надобности, пылится попусту в кладовой, а мне бы этот плащ ещё послужил – в дождь не могу шагу ступить. Ты же видишь, тётушка, какое нынче лето дождливое. Есть и ещё одна досада. Недавно заготавливал дрова для костра и загнал под ноготь щепку. Палец болит, загноился, а выковырнуть занозу нечем. Ты не могла бы принести иголку?

Просьбы Зубакина были дымовой завесой: отсутствие дождевика он мог легко пережить, а занозу подумывал извлечь с помощью ножа. Он пришёл к тёте в надежде узнать, что предпринимает милиция для его поимки, но не мог спросить об этом прямо, так как не хотел, чтобы родственница сочла, что он чего-то или кого-то боится – трусов у них в родне презирали.

– Проходи на кухню, сейчас накормлю тебя.