Читать книгу Душеловы онлайн
– Прицеливается жена в негодяя, растоптавшего ее любовь, и глаз так один прищурила. Тренировалась, поди, к убийству готовилась…
Дарий замолкает на полуслове, задумывается натурально так для наглядности. Профессионал, одним словом.
– Ну, – подстегнула его вульгарная девица в гольфах и смачно со звуком ресницами захлопала от нетерпения, – что дальше то?
Рассказчик прокашлялся, навел указательный палец на грудь напарницы, затем перевел его на Алексея. Тот отступил на шаг, оробев. А консультант как заорет:
– Бах! Бах!
Лешка с чертовкой вздрогнули, отшатнулись. Паровозом бы торгаша переехали, если б дослушать не хотелось!
– Двумя выстрелами она делает себя вдовой, – осклабился тот довольный выходкой.
– Идиот! – вскричала перепуганная кукла и кулаком заехала ему между глаз. Сощурилась подозрительно, уточнила. – Это все? Финита ля?..
– Какая там финита, – ощупывая нос на предмет перелома, прогундосил зарвавшийся конферансье, – а полегче нельзя было?
– А ты не пугай.
– Тебя, пожалуй, испугаешь.
– Будешь дорассказывать? Что после «бах, бах» было?
Дарий на кулачки ее посмотрел, мельком на посетителя глянул в поисках поддержки и заспешил с концовкой. Столько раз рассказывал историю покупателям, что слова сами вылетали без запинки.
– Графиня снимает с пальца обручальное кольцо – символ их нерушимой супружеской клятвы. Целует бриллиант в нем, умытый ее слезами, и засовывает кольцо прямо в рот изменнику…
Слушатели охнули и глаза распахнули. Ему это понравилось. Самодовольно заулыбался и рассказ закончил:
– …с вечными проклятиями всему роду мужскому. С тех пор это кольцо именуют «Слезой вдовы».
Кассирша сердито топнула ножкой, к своему месту прошествовала. «На что обиделась?» – удивился Леха ей в спину и на кольцо уставился.
– Говорят, – шептал в ухо клиенту торговец, – что каждый мужчина, купивший это кольцо для своей возлюбленной, вскоре умирает. Так сказать, вдова старается извести мужское племя. Под корень. Ну, не гадина ли?..
Молодой человек ему не ответил, но и покупку оформлять не торопился. Байка, что ли, насторожила?